В последние годы рак молочной железы (РМЖ) перестал быть приговором. И чем больше среди нас женщин, счастливо оправившихся после этого нелегкого заболевания, тем настоятельней потребность задуматься о тех последствиях, которые рак оставляет не только в женском теле, но и в женской душе.

Выявить и поддержать

Специалисты по лечению рака молочной железы (РМЖ), выделяют две важные проблемы. Первая – это ранняя диагностика, точнее ее отсутствие. Распространенность самой частой онконозологии в нашей стране ниже, чем в Западной Европе или США, при этом смертность — самая высокая. Несомненно, одна из причин такого печального положения —то, что 46% случаев РМЖ диагностируются на у нас 3-4 стадии и только 2-8% (по разным данным) — на нулевой.

Вторая серьезная проблема – это психо-социальная реабилитация женщины, переживший рак молочной железы. После мастэктомии женщина часто чувствует себя обездоленной. Операция лишь радикально решает проблему опухоли, но не проблему, как жить дальше.

— Психологические последствия РМЖ сходны с синдромом ветерана: женщина долго не может отойти от того, что пережила. Очень часто это заболевание затрагивает всю семью – и психологически, и финансово. Мало того, что женщина страдает физически, нередко она при этом теряет работу. И часто под давлением всех этих факторов семьи распадаются, — говорит Гунита Берке (Gunita Berke), руководитель общественных проектов из Латвии.

Исследование, проведенное в конце прошлого года Европейской школа онкологов совместно с компанией Pfizer, показало, что 40% женщин, которые всегда считали себя сильными и уверенными, не могут справиться с социальными последствиями болезни. Появляются трудности в интимных отношениях, в общении с друзьями и родными. Женщине трудно найти работу — теперь она не все может делать из-за физических ограничений.

— И порой вместе с ремиссией приходят опустошение, стресс, тревога, — говорит Гунита Берке. — По данным исследования, до 15% женщин даже после окончания лечения продолжают думать о самоубийстве!

Ничего никому не скажу

Оказывается, что психо-социальные сложности после РМЖ мешают жить не только россиянкам. Почти половина жителей Западной Европы полагают рак молочной железы исключительно интимной проблемой, о которой женщина не должна распространяться в обществе и которую может обсуждать лишь с лечащим врачом.

Около 40% браков распадается, как только мужчина узнает о диагнозе своей женщины.

Примерно столько же женщин жаловались, что, как только они сообщали о диагнозе коллегам, отношение резко менялось, вплоть до того, что женщина вынуждена была поменять работу.

Неудивительно, что, по словам Гуните Берке, каждая пятая женщина вообще никому (ни коллегам, ни родным) не говорит о своем диагнозе, а переживает его в одиночку.

Показательны и причины такого молчания:

• женщина не хотела никого волновать — в 63% случаев;
• боялись предубеждений и не хотели стать изгоем — соответственно 49% и 48%.
• надеялись справиться самостоятельно — 50%.

Где найти источник сил?

Эксперты уверены: нужна специальная психо-социальная реабилитационная программа, которая позволит женщине получить поддержку и квалифицированную помощь сразу при постановке диагноза. Ведь зачастую больная не знает, как сообщить о своем диагнозе близким.

Непросто приходится и самим близким, которые не знают, как правильно реагировать на сообщение и как теперь вести себя: регулярно спрашивать о самочувствии или молчать, предложить проводить на процедуры или сделать вид, что не знаешь, куда отправилась родственница или подруга.

«Необходимо научить женщин с онкологическим диагнозом жить и жить качественно. Важно, чтобы они понимали: после постановки диагноза жизнь продолжается», - говорит Гунита Берке.

Она рассказала, что в Латвии есть программа «Источник силы», которая рассчитана на реабилитацию пациента. Основа программы — групповая терапия. Человеку кажется, что это только его проблема. На семинарах же он понимает, что вокруг еще 23 пациента с такими же проблемами.

Как жить дальше, женщине, и что очень важно, ее близким, рассказывают разные специалисты: онколог, иммунолог, сексолог, гинеколог, генетик. Ведь многие даже не знают о современных компенсирующих технологиях: компрессионной терапии, операции по реконструкции молочной железы. А это, как и своевременная консультация сексолога, часто является решающим фактором, помогающим сохранить семью.

После лечения женщина зачастую снова оказывается в информационном вакууме. Под вопросом самые простые вещи: можно ли сходить в баню? А выпить вина?

По мнению Гуниты Берке, такие программы реабилитации должны финансироваться государством.

— Сейчас мы разрабатываем такую же программу для родителей, у которых дети больны раком. Пока никто в Латвии не думал об этой категории, — говорит она.

Как обстоят дела в России?

По словам Ажи Гайдаровой, заведующей научно-клиническим отделом гинекологии Научного центра медицинской реабилитации и курортологии Минздрава РФ, ситуация сдвинулась с мертвой точки.

Недавно преодолен серьезный барьер: раньше российские стандарты лечения РМЖ запрещали больной авиаперелеты, что сильно ограничивало возможности отдыха и курортного лечения. С 2016 года рак молочной железы перестал быть противопоказанием для курортологии.

Что касается системной работы по психо-социальной реабилитации, то у нас ситуация прямо противоположна латвийской. «В РОНЦ им. Блохина как раз принимают всю семью больного ребенка и со всей семьей ведется работа по психо-социальной адаптации, ведь дети даже тяжелее переживают болезнь брата или сестры, чем взрослые, — говорит Ирина Боровова, президент Ассоциации онкологических пациентов «Здравствуй!» — А вот реабилитация взрослых пациентов у нас «проседает». Многие просто не понимают: зачем человеку реабилитация, ведь его уже вылечили?»

Пациентские организации предлагают 2018 год объявить Годом борьбы с онкологическими заболеваниями. Пристальное внимание к онкологии позволило бы выработать стратегию развития этой медицинской отрасли, решить вопросы ранней диагностики, терапии и лекарственного обеспечения, реабилитации пациентов.