Станислав Лавров — врач, работает на одной из подстанций московской «скорой». Все рассказанные им истории — случаи из жизни. Хотя фамилии и имена персонажей, естественно, изменены.

— Вон он, вон! Давай, потихоньку поближе подходи. Налево забирай, угол ему срежь! Тихо ты, слонопотам! Спугнешь!

— Ирина Викторовна, вы б сами не орали так! Я свое дело знаю!

— Что ты знаешь?! Что ты знаешь, Витя?! Это мы по твоей милости здесь носимся… Ну, все, очухался. Сейчас снова побежит, олень наш. Во! Смотри, какой резвый!

— Слушайте, а чего он хромает так?

— Ну, значит, навернулся где-нибудь, пока мы не видели. Догоним, спросишь. Только Витя, я тебя прошу, ради Христа! Говори строго по делу!

— Да понял я, понял. Не буду. Ну что он там, Ирина Викторовна?

— Вроде стоит, дышит. Шатается. Давай, Витя, тихонько. Я надеюсь, у тебя шприц рядом? Левее забирай!

— Рядом, рядом у меня все. Главное поближе подобраться. Я вот только не пойму, почему вы не хотите оставить его в покое? Что вами движет?

— Мною? Мною движет придурок-фельдшер, не умеющий держать язык за зубами и не соблюдающий этику и деонтологию! Кто тебя просил ляпать про «карательную медицину»? Кто тебя тянул за язык? Ты с кем решил пошутить? Думаешь, загруженный наркоман вместе с тобой посмеется? СТОЙ, ДУРАК!!!! Ээээ..  В смысле, Максим, или как там тебя! Не убегай! Он пошутил про кастрацию! Стой! Подожди! Эй!!!!

***

Этот монолог абсурда имел место, когда скучающий молодой фельдшер и пожилая докторша отрабатывали так называемый уличный вызов. «Скорую» вызвали прохожие, обратившие внимание на одного не очень хорошо дышащего наркомана. Несмотря на явный «передоз» наркоман был всем доволен и просил не ломать ему кайф.

Пока доктор писала бумажки для госпитализации, фельдшер беседовал с пациентом, точнее убедительно донельзя проводил с ним антинаркотическую пропаганду. В частности, он рассказал жертве героина про карательную медицину и обязательную кастрацию для нежелающих избавиться от вредной привычки. Даже каким-то зажимом перед носом пощелкал.

Наркоман, внимательно выслушав страшный рассказ, впечатал фельдшера в стену сантранспорта и выпрыгнул почти что на ходу. После чего начался отлов периодически «залипающего» и забывающего дышать «оленёнка», по близлежащим дворам. Ведь ввести ему налоксон никто еще не успел, а без налоксона убежденный приверженец сильных ощущений мог запросто скончаться где-нибудь в подворотне.

Наркоман бежал, потом опиаты брали свое, он начинал останавливаться, засыпать и критически урежать дыхание. В это время, к нему с разных сторон почти по-пластунски подползали наши герои со шприцами наготове. Но сон наркомана, даже под опиатами, чуток и короток, посему через минуты две преследуемый открывал глаза, засекал боковым зрением синюю, как он сам, форму карателей-кастраторов, и снова, включив все резервы, бежал дальше, спасая жизнь и детородные органы. А бригада, матеря друг друга и плюясь, ковыряла за ним в следующий двор, ожидая, когда он снова где-нибудь прислонится к стене, отдышаться.

Поймали, конечно.