Повивальные бабки и секретные роженицы: история появления родильных приютов в Москве.

Почти 130 лет назад городским властям пришлось активно заняться реформированием системы родовспоможения. Mos.ru и Главное архивное управление столицы рассказывают, как Москва взяла на себя заботу о беднейших сословиях.

В начале 1878 года московский генерал-губернатор обратил внимание городского головы, что имеющиеся возможности родовспомогательного заведения Московского воспитательного дома исчерпаны. При оптимальной заполняемости не более 60 рожениц ежедневное количество призреваемых доходило до 90. Причём речь идёт не только о проблемах с финансированием, рассчитанном на меньшее количество кроватей, но прежде всего о «выполнении гигиенических мер».

«Родовспомогательное заведение Московского воспитательного дома в течение 113-летнего своего существования безотказно подавало помощь всем нуждающимся жительницам г. Москвы, и не только одной Москвы, но и окрестных селений и даже самых отдалённых местностей России, причём оно никогда не прибегало к вспомоществованию города, — пишет в своём обращении Владимир Долгоруков. — Но в последние годы число поступающих в это заведение стало ежегодно и быстро возрастать. Так, в 1871 году число поступивших было 2657, в 1872 году до 3064, в 1873 году 3021, в 1874 году 3315, в 1875 году 3468, в 1876 году 3659, а в 1877 году число прибывавших в заведение достигло уже до 4000»[1].

Осложнило ситуацию и требование изданного в 1877 года закона, требовавшего выпускать роженицу из госпиталя не ранее девяти суток после родов. В связи с этим руководство родовспомогательного заведения и уведомило город о том, что намеревается впредь сокращать количество принимаемых нуждающихся женщин.

Кроме этого учреждения, в Москве на тот момент существовало ещё акушерское отделение университетской клиники, родильня при Голицынской больнице и шесть небольших родильных приютов Московского попечительного о бедных комитета Императорского человеколюбивого общества. При этом университетская клиника, принимавшая не более 1000 рожениц, на время летних ученических каникул закрывалась, а вместимость всех остальных не превышала 19 кроватей, что позволяло рожать максимум 800 женщинам.

Нехитрые подсчёты показывают, что уже с 1878 года Москве придётся отказать в помощи 2400 женщинам. Учитывая, что абсолютное большинство рожениц, пользовавшихся родовспомогательными заведениями, принадлежало к «незаконно рождающим», да ещё и к беднейшим слоям общества, ситуация становилась патовой. И решать проблемы Москве предстояло уже собственными силами и за городской счёт.

Решение

«Недостаток мест для призрения неимущих рожениц в Москве при настоящих обстоятельствах не может подлежать сомнению; устранить его, во всяком случае, необходимо. Настоит определить только лучшие средства к осуществлению дела. Городской думе могут в этом отношении предлежать два способа: учреждение одного нового в более или менее значительных размерах родильного дома или устройство нескольких мелких, по разным частям города рассеянных родильных приютов»[2].

Параллельно с этим Комиссия общественного здравия ставила вопрос о необходимости сокращения смертности в родильных домах. В медицинском отчёте родовспомогательного заведения Императорского московского воспитательного дома сообщается, что «среднюю нормальную смертность в больших родильных домах следует принять 30 на 1000, между тем как таковая же для родов вне родильных домов (на квартирах и в мелких приютах) составляет только 6 на 1000»[3]. Справедливости ради, даже в самый «загруженный» год в Москве этот показатель не превышал двух процентов, то есть 20 на 1000 рожениц.

Результатом обсуждения этого вопроса стало предложение комиссии открыть небольшие родильные приюты, подготовленное 12 февраля 1880 года:

«…для безвозмездного приёма родильниц открыть пять родильных приютов (на 3–4 кровати каждый) в полицейских частных домах или наёмных квартирах»[4].

Появились и правила для городских родильных приютов. Заведовать ими предстояло повивальным бабкам, помогать которым должны были акушерки, включая помощницу-акушерку, заменявшую повивальную бабку в случае отлучки. В качестве прислуги нанимались прислужница (сиделка) и кухарка, для носки воды и дров — рабочий.

«9. В родильном приюте принимаются бесплатно во всякое время дня и ночи беременные женщины, как замужние, так и незамужние, без различия сословий и вероисповедания. От них не требуется при поступлении предъявления видов и паспортов, но после разрешения от бремени родильницы, за исключением так называемых секретных, обязаны дать сведения о своей личности и месте жительства.

10. Секретными роженицами считаются те, которые по семейным или иным обстоятельствам опасаются огласки своей беременности. Им дозволяется скрывать своё имя, и требуется лишь то, чтобы они передали акушеру или бабке сведения о своём имени и звании в запечатанном конверте, который при выходе их из приюта возвращается им нераспечатанным и вскрывается только в случае смерти роженицы…»[5]

Над воротами или подъездом дома при этом должен был висеть цветной фонарь «Родильный приют», который горел всю ночь.

Проект правил для городских родильных приютов. 1880 год

Реализация

Учитывая, что город брал на себя расходы по устройству и содержанию приютов, искать желающих долго не пришлось. Четыре приюта были открыты ещё до конца 1880 года, ещё по одному — в 1882-м и 1883-м.

«Желаю отдать в своём доме, состоящем в Якиманской части 1-го квартала по Софийской набережной, удобное помещение для родильного приюта, которое состоит из пяти комнат, кроме кухни и передней, ценой оному — восемьсот рублей в год, и если бы это помещение оказалось малым, тогда я могу ещё прибавить, сколько потребуется»[6], — писал в Московскую городскую управу Семён Подгорецкий.

Всего же на содержание родильного приюта на наёмных квартирах город выделял 1720 рублей в год.

С ростом населения Москвы потребность в родильных домах только увеличивалась. К 1903 году в городе было 12 родильных приютов на 138 кроватей. Именно в этот период развитие родовспоможения в Москве пошло по новому для России пути создания крупных роддомов. В Санкт-Петербурге, к примеру, система двух- и трёхкроватных приютов сохранилась вплоть до 1917 года.

В Москве же сначала появился Городской родильный дом имени А.А. Абрикосовой на 50 кроватей (в 1906 году) и Лепёхинский родильный дом на 63 кровати (в 1907-м). В 1909 году появился новый корпус родильного дома имени Морозова на 74 кровати. В том же году, кстати, при родильных домах начали появляться амбулатории для беременных и гинекологических больных. Посещаемость их, правда, была весьма скромна.

В 1921 году на родильных приютах малой вместимости крест был поставлен уже окончательно. 

[1] ЦГА Москвы. Ф. 179. Оп. 31. Д. 97. Л. 11.

[2] Там же. Л. 13об.

[3] Там же.

[4] Там же. Л. 14.

[5] Там же. Л. 14об.

[6] Там же. Л. 45.