Н.Ф. Арендта вспоминают, в первую очередь, как врача, облегчавшего предсмертные страдания Пушкина. После краха коммунистической идеологии к описанию тех трагических дней добавилась и такая подробность: Николай I, озабоченный судьбой Поэта, прислал к нему своего лейб-медика. Вот, пожалуй, и все, что мы знаем о Н.Ф. Арендте: лейб-медик, который как ни был искусен, но Пушкина не спас. А между тем, за свою долгую по тем временам жизнь — 74 года — этот человек столько видел и сделал, что хватило бы на десять биографий.

Родился, учился, но не женился

Лейб-медик императора, домашний врач самых аристократических российских фамилий, был выходцем из небогатой провинциальной семьи. Он был потомком обрусевшего прусского «мастера медных дел», прибывшего в Россию в XVIII веке на заработки. Отец Николая Федоровича был лекарем Казанского адмиралтейского госпиталя, впоследствии перебрался с семьей в Ревель, а затем — в Москву, где работал полицейским врачом. Он рано умер, оставив вдову и пятерых маленьких детей фактически без средств.

К счастью и для самого будущего лейб-медика, и для множества спасенных им жизней, бедственное положение семьи давало Николаю Арендту право на бесплатное обучение отцовской профессии. Мать определила его вместе с братьями в Медико-хирургическую академию на казенный счет. В московском, а затем в петербуржском отделении академии Арендт учился с 1801 по 1805 год. Он закончил Академию с отличным аттестатом «кандидата хирургии 1-го отделения», за успехи был награжден серебряным карманным набором хирургических инструментов.

Что касается «не женился», то куда там! Новый век начинался беспокойно. Вся Европа бурлила. И юный хирург, не отработав положенного срока в петербургском Генеральном госпитале, куда был причислен "для годичного усовершенствования", поступает весной 1806 года в Навагинский мушкетерский полк и отправляется в Пруссию воевать с Наполеоном.

На войне, как на войне

Очевидно, первой большой битвой, в которой принял участие молодой медик, было сражение при Пултуске (декабрь 1806 года), где потери русских войск составили 3,5 тыс. человек. Затем — битва при при Прейсиш-Эйлау (январь 1807 года), одно из самых кровопролитных сражений той войны: совокупные потери русских и французов составили более 40 тысяч человек. Потом еще полгода походов, сражений, тяжелых операций в полевых условиях. К моменту заключения Тильзитского мира (лето 1907 года) молодой врач уже имел солидный хирургический опыт.

Через год началась русско-шведская война, в которой штаб-лекарь Арендт также принял участие в составе Навагинского полка. Врачебный талант Арендта не остался незамеченным: среди раненых, которых он оперировал и выхаживал, выживало много таких, которых сначала считали обреченными. После заключения мира Арендт был произведен в лекари 1 класса и награжден высочайшим подарком — бриллиантовым перстнем.

И вот грянула гроза 1812 года. Позднее, в Высочайшем манифесте об Отечественной войне будет сказано, что «русские военные врачи на поле брани, разделяя наравне с военными чинами труды и опасности, явили достойный пример усердия и искусства в исполнении своих обязанностей».

И это не было пустыми словами. Все лето продолжались тяжелые оборонительные бои, армия отступала от границы до Москвы, цепляясь за каждый населенный пункт. Продвижение на восток давалось французам ценой большой крови, но в ответ лилась русская кровь. Арендт непрерывно оперировал. За сражения при Свольне, Клястицах и Полоцке он был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени (эта награда гарантировала кавалеру, помимо почета, право на потомственное дворянство).

Весной 1813 года, измотав французскую Великую армию в боях с регулярными войсками и партизанами, русские вынудили Наполеона к отступлению. И снова бои на всем пути от Москвы до границы. Навагинский полк особо отличился при взятии Полоцка и в сражении при Чашниках.

Профессиональный опыт Арендта уже позволял ему не просто проявлять свое врачебное искусство, но и делать то, что до него не делал никто другой. Так, Аренд успешно произвел операцию по трепанации черепа раненому офицеру 25-го Егерского полка Баумгартену. Вдумайтесь: успешная трепанация черепа в полевых условиях и без наркоза!

В 1813 году, уже в Германии, Арендт был переведен в дивизионный штаб и утвержден лекарем 13-й пехотной дивизии, а затем — штаб-доктором 1-го пехотного корпуса. Последовали и новые награды: орден Св. Анны 2-й степени, а позднее — медали в память войны 1812 года и вступления русских войск в Париж.

После войны Н.Ф. Арендт продолжал служить. Он стал главным лекарем Петербургского артиллерийского госпиталя, где в полной мере проявил свой талант хирурга. Широкую известность, как в России, так и за ее пределами ему принесли операции по экзартикуляции конечностей и перевязке наружной подвздошной артерии (была перевязана Н.Ф. Арендтом впервые в мире). А всего за время военной службы Н.Ф. Арендт произвёл более 800 операций.

Заканчивая рассказ об этом периоде жизни Н.Ф. Арендта, нельзя оставить в стороне и знаменитый день 14 декабря 1825 года. Перед лицом однодневной гражданской войны Арендт повел себя как настоящий врач, не примкнув ни к одной из сторон. В этот день он принимал участие в консилиуме у постели генерала Милорадовича, смертельно раненого декабристом Каховским, а потом оперировал мятежных солдат.

Лейб-медик

В 1827 году Арендт решился оставить военную службу, ссылаясь, как тогда было принято, на собственное здоровье, а именно на «трепетание сердца с сильной болью в груди». На самом деле у него не сложились отношения с главным медицинским инспектором по армии бароном Я. В. Виллие. Возможно, захотелось больше внимания уделять семье — в 1826 году Николай Федорович все же женился. К тому же, подвернулась хорошая должность — главного доктора заведений санкт-петербургского приказа общественного призрения.

Так или иначе, но 20 марта 1827 г. он был «за болезненными припадками уволен от военной службы с мундиром и пожизненной пенсией в 750 рублей серебром в год».

Арендт переоделся в штатское и с увлечением приступил к новым обязанностям. Однако вскоре административная работа начала мешать медицине и Арендт попросил отставки, став «совещательным врачом при градских больницах».

Одновременно он стал уделять много времени частной практике. Компетентность Арендта, а также всеми признанные его «наблюдательность, мягкость, сердечная доброта, любовь и сострадание к больному человеку» (из письма современника) обеспечили ему обширную клиентуру в высшем петербургском обществе.

Высшей точкой медицинской карьеры в Российской империи была должность лейб-медика. В 1829 году министр финансов рекомендовал Николаю I Арендта и тот утвердил доктора «лейб-медиком без оплаты». Думается, последнее не имело для Арендта большого значения: его бескорыстие было уже хорошо известно жителям столицы. С бедных пациентов он часто не брал гонораров, а порой и сам помогал им деньгами.

Придворный штат включал около десятка терапевтов и хирургов, так что поначалу работы у Арендта было немного. Он участвовал в консилиумах, лечил членов императорской фамилии. Переломным моментом стало исцеление Арендтом персидского принца Хосрова, гостившего при императорском дворе, а затем участие Арендта в лечении Николая I от пневмонии. После этого Арендт сопровождал государя в холерную Москву, за это он был награжден «бриллиантовой табакеркою с вензелем».

Указом императора от 11 июля 1831 года лейб-медик Арендт стал получать полное жалованье, и был «причислен к Главному Штабу Его Императорского Величества с оставлением при особе Его Величества». С этого времени Арендт официально стал личным врачом императора и более десяти лет постоянно следил за его здоровьем.

Смерть и жизни поэтов

Пожалуй, в современной России нет ни одного издания, которое бы не отметилось материалом на тему: мог ли Арендт спасти Пушкина и почему все-таки не спас? Думается, любой психолог однозначно ответит: нет, не мог, не было ни малейшей надежды. А иначе разве побоялся бы рискнуть хирург, сделавший без наркоза сотни операций на поле брани?

После роковой дуэли Арендт шесть раз посещал поэта, но каких-либо записок об этом не оставил. Известны лишь его слова: «Я был в 30 сражениях, я видел много умирающих, но мало видел подобного».

Судьба распорядилась так, что Арендта можно считать главным врачом учебника русской классической литературы. Его пациентом был и юный Михаил Лермонтов, получивший тяжелую травму ноги во время конных занятий в школе гвардейских юнкеров.

Арендт лечил также Н.В. Гоголя и Н.И. Гнедича.

И прочее, и прочее, и прочее

• За 30 лет частной практики доктор Арендт посетил примерно 5 тысяч больных. Его пациентами были и вельможи, и бедняки.
• Бескорыстие Арендта было общеизвестным. Именно оно позволяло ему порой говорить богатым пациентам: «Я к вам более ездить не буду; у меня есть другие, опасно больные...»
• Благодаря ходатайству Арендта была учреждена первая детская больница в России. В 1834 г. Николай I принял лечебницу под свое покровительство и утвердил ее положение и устав.
• Арендт охотно лечил детей, не боялся их оперировать. С 1847 года он одним из первых стал применять для малолетних пациентов эфирный наркоз.
• Во втором браке у Арендта было четверо детей. О них известно немного, но врачом ни один из них не стал.
• Надгробие Арендта было уничтожено в 1937 году, когда его посмертно обвинили в смерти «Пушкина — великого певца вольности». Утверждали, что он намеренно убил Пушкина неправильным лечением в угоду «императору-жандарму» Николаю I. Имя Н.Ф. Арендта не упоминалось в литературе по истории медицины вплоть до 1960-х годов.