В этом году Айболиту исполняется 290 лет! Это кажется невероятным, ведь свою стихотворную сказку «Приключения Айболита» Чуковский написал всего 90 лет назад – в 1928 году.

Статья из газеты "ЛекОбоз"

Но ещё невероятнее другое: доктор, ставший прообразом Айболита, заказывал убийство беременных, чтобы анатомировать их трупы.

На самом деле у Николая Корнейчукова, таково истинное имя Корнея Ивановича, несколько Айболитов. Впервые этот герой появился в 1924 году, когда он писал «Бармалея» и готовил пересказ знаменитой на Западе книжки Хью Лофтинга «Путешествие доктора Дулиттла». Этого персонажа он и переименовал в Айболита. Оба доктора реально похожи: бесплатно лечат зверушек, отправляются помогать им в Африку – у них много общего и в приключениях. Поэтому Чуковского обвиняли в плагиате. Он оправдывался, придумал даже несколько версий, почему его Айболит – это не доктор Дулиттл. Впрочем, в детской литературе и в сказках это обычное дело: талантливый пересказ и переработка могут быть лучше оригинала. Вспомним Алексея Толстого, который переводил Пиноккио Карло Коллоди, а лет через 20 с лишним после того написал про Буратино. Или «Волшебник Изумрудного города», написанный Александром Волковым на основе сказки Фрэнка Баума про волшебника из страны Оз.

Медицинский гений

Для нас важнее, что историки медицины считают прообразом доктора Дулиттла основателя современной хирургии Джона Хантера. И его жизнь будет поинтереснее, чем у списанных с него литературных героев. Он родился в 1728 году в шотландской провинции, где ничему толком не учился. Его звезда зажглась, когда он в 20 лет приехал в Лондон к старшему брату Уильяму, знаменитому врачу, имевшему частную анатомическую школу, где за плату учил студентов анатомии, акушерству и хирургии. Младший брат стал помогать старшему. И так случилось, что он оказался гением анатомии. Джон так увлечённо и ловко препарировал трупы, что вскоре стал одним из самых лучших анатомов. Эта наука пробудила в нём страсть к познанию вообще. Он препарировал не только людей, но и животных, сопоставлял их строение и даже высказывал идеи, сходные с дарвиновской теорией эволюции. В его огромной анатомической коллекции был набор черепов, из которых он выстраивал ряд, как бы демонстрируя на них сходство и различия людей разных рас, обезьян и даже других животных.

Хантер быстро выучился на хирурга и, чтобы понабраться опыта в проведении операций на живых людях, стал военным хирургом. Отличное знание анатомии, наблюдательность и практичный функциональный подход легли в основу новой хирургии, пропагандируемой Хантером. Его ученики распространили этот подход по всей Англии и в Северной Америке. А в англосаксонском мире он реально считается основателем современной хирургии.

Точно так же Хантера считают и основателем реаниматологии. На основе опытов он знал, что замороженная рыба иногда может ожить, поэтому считал, что такое же возможно с животными и людьми. Над братьями нашими меньшими Джон ставил массу опытов, замораживая их и пытаясь оживить. Он предлагал добровольцам заморозить себя, чтобы их оживили потом через много лет, то есть, по сути, первым предложил идею криобанков.

Кроме того, Хантер считал, что утопленники и повешенные ещё не мёртвые, просто их жизнь приостановлена, и их можно вернуть. Известен случай, когда он пытался оживить повешенного. Для этого Дж. Хантер придумал свою методику реанимации. Если в то время утопленников пытались вернуть к жизни кровопусканием и вдуванием порошка табака в задний проход с помощью специальных мехов, то он использовал эти же меха для вдувания воздуха в лёгкие, а сердце запускал электричеством. То есть первым придумал что-то вроде дефибриллятора. Ему однажды всё-таки удалось оживить трёхлетнюю девочку, упавшую с высоты. Он завёл её сердце, поднеся к груди и разрядив электроды от Лейденской банки. К слову, искусственное дыхание и дефибрилляция остаются главными методами в реанимации и сегодня.

В 1770 х он описал первую процедуру искусственного оплодотворения у человека, проведённую у пациента с гипоспадией – неестественным отверстием моче¬испускательного канала в нижней части полового члена. Из-за этого сперма не могла попасть во влагалище. Хантер предложил собрать её с помощью шприца. Есть и другие фантастические свидетельства об успехах Хантера. Например, о том, что он пересаживал зубы – и они приживались.

Хантер ставил эксперименты и на себе. Прививал гонорею, уколовшись заражённой иглой. В итоге, как утверждают, заболел ещё и сифилисом. После этого он стал утверждать, что триппер и сифилис – одна болезнь. Но сегодня-то мы знаем, что они весьма часто сосуществуют у одного человека и ими нередко заражаются одновременно.

Коллекционер анатомических диковин

Особой страстью Дж. Хантера было коллекционирование скелетов необычных людей, животных и прочих анатомических диковин. После его смерти коллекцию купил Королевский колледж хирургов, и её можно лицезреть сегодня в Хантеровском музее в Лондоне.

У учёного был собственный огромный зоопарк в пригороде. Умерших животных он вскрывал, а скелеты становились экспонатами коллекции. Увидев редкого зверя, он пытался его выкупить за любые деньги, а если получал отказ, то предлагал это сделать после смерти животного.

Так же поступал и с необычными людьми. Самая известная история такого рода случилась с ирландским гигантом Ч. Бирном, имевшим рост 2 м 49¬ см¬. Хантер пытался уговорить его, чтобы он продал своё тело после смерти. Бирн так испугался, что завещал похоронить себя в свинцовом гробу на дне моря. Но, когда он умер в 22 года, Хантеру удалось как-то заполучить его тело. Через 4 года после этого инцидента он выставил скелет гиганта в своём личном музее.

По поводу этого экспоната в Хантеровском музее «Британский медицинский журнал» в 2011 году на своём сайте провёл голосование. Больше половины людей высказались за то, чтобы захоронить останки Чарльза Бирна согласно завещанию, чуть менее трети голосовавших предлагали оставить скелет на всеобщее обозрение, остальные предлагали убрать его с глаз долой, но оставить для научных исследований. И всё же в Королевском колледже решили оставить всё как есть.

И преступник?

Вместе со старшим братом Дж. Хантер завёл семейный бизнес – анатомическую школу. Чтобы проводить платные занятия для студентов медиков, трупы в неё должны были поступать бесперебойно, а их не хватало. Поэтому анатомы, студенты, а потом и профессиональные похитители трупов занимались гробокопательством. Впрочем, этот факт блёкло смотрится на фоне так называемого дела анатомических убийств, раскрытого в конце 1820 х годов в Лондоне. Их совершала группа людей, чтобы доставлять свежие трупы известному анатому Роберту Ноксу. Поскольку трупов для препарирования и раньше не хватало, трудно поверить, что подобные убийства не совершались в XVII веке. Скорее всего, они были, но не раскрывались в то время.

И вот в 2010 году Дон Шелтон опубликовал серьёзное расследование, в котором обвинил в заказных убийствах беременных женщин двух основателей акушерства – старшего брата Хантера Уильяма и его учителя У. Смелли. Такие особые трупы были им нужны для написания книг по анатомии беременных, а это известные и фундаментальные труды с огромным количеством рисунков с натуры. По подсчётам учёных, для изображения матки в разрезе, внутри которой располагался плод, могли использоваться около 30 «мёртвых натурщиц» на девятом месяце беременности. Несмотря на то, что смертность беременных и во время родов тогда была выше, чем сейчас, получить такое количество женщин для препарирования было просто невозможно.

Д. Шелтон убедительно это доказывает с помощью данных медицинской статистики того времени. По его подсчётам, 20 таких жертв на совести Смелли и 12 числятся за Хантерами. Младший Джон Хантер, похоже, играл не главную роль в убийствах ради науки, но всё же препарировал трупы беременных, чтобы их лучше могли изобразить художники. Не все учёные согласились со страшным открытием Шелтона, но и опровергнуть его не смогли.

В жизни основателя современной хирургии было ещё немало открытий и скандалов. Но по-другому, наверное, и быть не могло. Медицинская наука в то время сильно отличалась от современной, и многие операции, методы лечения, эксперименты и исследования сегодня просто невозможны. Их не пропустила бы ни одна этическая комиссия. Но в то время науке нередко приходилось балансировать на грани добра и зла и даже выходить за грани.