Каковы были ожидания в связи с цифровизацией медицинских услуг, и что пока получается – об этом во время круглого стола Российской ассоциации фармацевтического маркетинга «Диджитальный плен: ожидания и страхи фармацевтической отрасли» рассказал руководитель направления цифровой медицины «Инвитро», член экспертного совета по информационно-коммуникационным технологиям Минздрава РФ Борис Зингерман.

ЕЦК вместо ЕГИСЗ

Каким образом задумывалась телемедицина? Изначально концепции вся информация о здоровье, поступающая из различных источников, должна была собираться в ЕГИСЗ (Единой государственной информационной системе здравоохранения). В дальнейшем идея трансформировалась в разработку Единого цифрового контура вокруг ЕГИСЗ, который должен будет стать продолжением развития медицинской цифровизации. Единый цифровой контур – один из основных постулатов Национального проекта «Здравоохранение» Минздрава РФ, и на его реализацию отводятся серьёзные суммы – это 177 млрд рублей на ближайшие 4 года, при этом на осуществление предыдущего проекта – ЕГИСЗ – за последние 6 лет было потрачено от 50 до 60 млрд рублей, такие цифры приводит эксперт по информационно-коммуникационным технологиям российского Минздрава.

Где требования?

В итоге ожидается подключение к единой телемедицинской сети, внедрение государственных информационных систем в сфере здравоохранения, согласно требованиям Минздрава, и подключение к ним медицинских организаций. Борис Зингерман обращает внимание на пункт принятого летом 2017 г. закона о телемедицине N 242-ФЗ, регламентирующего цифровизацию медицины. Согласно этому пункту, в здравоохранении формируется пирамида информационных систем. Вверху её находится ЕГИСЗ, далее идут системы фондов обязательного медицинского страхования и другие, далее – региональные медицинские информационные системы, а в самом низу – системы медицинских и фармацевтических организаций. Согласно закону, Минздрав должен сформулировать требования не только к медицинским, но и к фармацевтическим организациям, а их пока нет даже в проекте, отмечает эксперт.

Электронные рецепты – вопросов больше, чем ответов

Цифровизация медицины предусматривает и внедрение системы электронных рецептов и автоматизированного управления льготным лекарственным обеспечением. И если со вторым всё более-менее понятно, то вопросов вокруг действия системы электронных рецепты пока слишком много, считает Борис Зингерман, притом что она уже действует, и с января 2019 г. распространяется даже на наркотические и сильнодействующие лекарственные препараты. Например, согласно закону, регламентирующему порядок оформления электронных рецептов, он может быть на бумажном носителе, или в форме электронного документа, при этом согласие пациента получить его в электронном виде оформляется исключительно на бумаге, по аналогии с оформлением электронных больничных.

Также, помимо требований о том, что электронный рецепт должен быть усилен квалифицированной электронной подписью выписавшего его врача, содержать сведения о его дальнейшем обращении, хранении и получении доступа к нему, другие требования фактически не известны, указывает эксперт. Сказано лишь, что всё это осуществляется с использованием информационной системы, обеспечивающей ведение единого реестра электронных рецептов субъектов федерации. Но если система формируется на уровне субъектов, границы между которыми условно очень размыты, то как быть с получением лекарств по электронным рецептам людям, выезжающим за пределы своего субъекта на отдых или, наоборот, с целью заработка? И если говорить о столичном регионе, в котором находится огромное количество федеральных учреждений, не относящихся к регионам, то, как им попасть в эту систему?

По мнению эксперта, здесь должен появиться единый регламент обращения электронных рецептов в целом. Для сравнения, у электронных больничных такая схема есть и она работает. Существует федеральный узел и центр обмена данными.

Он также отметил, что 5 мая 2018 г. было выпущено распоряжение Правительства, согласно которому должны были быть подготовлены нормативные акты, регламентирующие многие «электронные» вопросы, в том числе и рецепты. А в декабре 2018 г. должен был быть реализован пункт о рецептах путём принятия дополнений к соответствующему приказу. Пока этого не произошло, но электронные рецепты по-прежнему остаются ключевым элементом для всех прочих сегментов цифровизации медицины.

Также возникает вопрос, как будет связан электронный рецепт с внедряемой сейчас системой маркировки и мониторинга лекарственных препаратов? Как IT-специалист Борис Зингерман считает бессмысленным трату денег на две независимые государственные системы, которые на самом деле можно было бы состыковать в определённой точке. «Пока ничего по этому вопросу не предпринимается, так как всем кажется, что это не скоро», - добавил он.

Электронная подпись как связка ключей

Закон также предполагает наличие у каждого врача квалифицированной электронной подписи для оформления больничных, рецептов и электронных документов. Предполагается, что их будет, минимум, три (по одной от каждого ведомства), а если врач работает не в одной организации, то и того больше. Помимо неудобства, обслуживание каждой подписи обходится в среднем в 3 тысячи рублей в год, и это представляет определённые затраты. По словам Бориса Зингермана, сейчас представители отрасли активно ставят вопрос о том, чтобы врач мог подписывать все виды документов одной своей личной электронной подписью. Будут ли предприняты определённые усилия со стороны Минздрава по этой проблеме – вопрос пока открытый.

Телемедицине быть

Возвращаясь к телемедицине в целом, эксперт видит ее сегодня в трёх ипостасях. Первая – это наиболее «раскрученный» сегодня сегмент первичной телеконсультации в виде интернет-потока с дежурным врачом. Такие быстрые консультации доступны на различных онлайн-сервисах. Однако сегодня в рамках этого пациенту нельзя назначить лечение, и в этом, по мнению Бориса Зингермана, состоит бесперспективность такой формы консультирования.

Вторая – это дистанционное продолжение очного оказания медпомощи, когда пациенту уже поставлен диагноз после осмотра. Врач корректирует лечение, может переназначать препараты, – и тут уже появляется возможность для взаимодействия с фармацевтической отраслью через рецепты.

И третья форма – это дистанционное второе мнение, то есть привлечение для консультирования видного эксперта, хотя сама медпомощь и оформление документов осуществляются другим врачом. «Это будет самый дорогой сегмент телемедицины, и сегодня он пока развит достаточно поверхностно», - говорит Борис Зингерман.

Big data

Также он выразил уверенность, что скоро будет сформирован рынок больших медицинских данных, но вначале нужно разрешить множество правовых вопросов, например, о том, как стандартизировать и обрабатывать их. И подходы к обработке медицинских данных действительно есть, в том числе и международные, хотя процесс их реализации пока неясен, заверил эксперт.

Существуют определённые решения в федеральных системах по стандартизации данных, которые будут через них обращаться. Для электронных документов предусмотрено понятие СЭМД (структурированный электронный медицинский документ) – именно в этой форме они должны доходить до федерального уровня. На сегодняшний день существует 7 СЭМД, и развитие этого направления представляет интерес, считает эксперт.

В пользу того, что телемедицина у нас состоится, по мнению Бориса Зингермана, свидетельствует тот факт, что общество сегодня придаёт огромное значение вопросам коммуникации и информатизации. Это удобно. Иначе не пользовалась бы спросом такая услуга, как, например, расшифровка анализов врачом-лаборантом. Другой вопрос, имеет ли он право это делать? Здесь также пока нет однозначного решения. И ещё, по данным опроса американской компании NTT Data, 50% пациентов готовы заменить своего лечащего врача на другого только ради лучших коммуникационных дистанционных возможностей. Это становится важнее, чем качества самого врача.

В этой связи последнюю информацию о закрытии телемедицинских сервисов и об уходе инвесторов эксперт предлагает считать всего лишь обратной стороной ажиотажа по этому вопросу. В медицине все происходит не так быстро, кроме того, по его данным, оператор «Мегафон» всего лишь переформатирует свой сервис, а не закрывает его совсем.