Российский рынок медицинских изделий переживает нелегкие времена. Последние несколько лет государство снижает расходы на закупку медицинского оборудования. В этих условиях среди поставщиков возрастает конкуренция, которая порой приобретает причудливые формы. Некоторые из них имеют весьма откровенные признаки коррупции.

«Системные поставщики»

Объем отечественного рынка медицинских изделий в настоящее время составляет 242 млрд рублей, причем этот показатель в последние годы уменьшается.

Сегодня в России насчитывается примерно 330 тыс. поставщиков медизделий. Однако по данным Единой информационной системы, реально работают из них всего 150–160 тысяч. Одна из особенностей рынка — примерно 3% поставщиков привлекают 80% контрактов, и такой эффект наблюдается на всех уровнях, от муниципального до федерального.

Другая особенность — заметное доминирование отдельных поставщиков и монополизация ими рынка госзаказов, 80% средств получают 8 тыс. поставщиков. «Это могут быть малые предприятия с незначительным объемом годовой выручки, — отмечает руководитель проекта «Контрактная система» Центра стратегических разработок Ольга Анчишкина. — Нередко они аффилированы с более крупной структурой, тогда эти маленькие поставщики — достаточно сильные организации».

Согласно действующему законодательству, к малым предприятиям относятся компании с доходом до 800 млн рублей в год. Однако на рынке медизделий даже такие компании считаются довольно крупными.

То же самое можно сказать и о заказчиках. Значительная часть их (около 120 тыс. структур) размещают всего по 5–6 заказов в год.

Закупки «без конкуренции»

Под этим термином обычно подразумевают сделки, где присутствует коррупционная составляющая. По словам Ольги Анчишкиной, проведенные исследования показывают, что поставщики и заказчики по-разному относятся к коррупционным схемам при госзакупках. Коррупцию среди заказчиков считают «делом житейским» 64% поставщиков и только 29% заказчиков. А неформальные отношения между заказчиками и подрядчиками — распространенное явление при госзаказе — считают противозаконными 72% поставщиков и только 24% заказчиков. Переговоры между заказчиками и участниками тендера проходят в открытую, обычно до или после официальных совещаний.

Сегодня примерно четверть всех контрактов в рамках госзаказа — закупка у единственного поставщика. Впрочем, в разных регионах — по-разному. Если в Чукотском автономном округе через единственного поставщика осуществляется 15% закупок, то в Севастополе — более 40%. Многие чиновники и руководители медицинских учреждений воспринимают эту ситуацию, как нормальную и предпочитают осуществлять госзакупки именно в таком режиме.

«Эти «черные зоны» плохо влияют на рынок, — убеждена Ольга Анчишкина. — Утрата конкуренции стоит денег. Дороже обходятся те закупки, которые проходят без конкурентной борьбы и без торгов по каким-то внутренним договоренностям».

Демпинг рушит рынок

Одна из острейших проблем отечественного рынка медизделий — ценовой демпинг. Бич госзаказа — контракты по нулевым и демпинговым ценам. Объем демпинговых и нулевых контрактов достиг астрономических размеров, считает начальник Управления по борьбе с картелями Федеральной антимонопольной службы (ФАС) России Андрей Тенишев. Этот вопрос волнует большинство поставщиков, причем гораздо больше, чем неформальные связи конкурирующих организаций с заказчиками.

Такие соглашения имеют негативные последствия для экономики страны. Неадекватная цена или фактическое неисполнение госзаказа — это профанация обеспечения государственных нужд, уверен Тенишев. Причем на такие факты, как правило, сами заказчики предпочитают закрывать глаза.

На рынке услуг по обслуживанию медицинского оборудования падение цен может достигать 80–95% от начальной цены, при этом в стоимость контракта порой входит не только услуга, но и запасные части.

«Снижение цен на более чем 25–40% в ходе торгов (при условии, что госконтракт выполняется в срок и без претензий по качеству), скорее всего означает, что начальная максимальная цена контракта была сформулирована неправильно, и вполне возможно, в результате сговора с государственными заказчиками», — считает Андрей Тенишев.

При формировании начальной максимальной цены контракта заказчик должен узнать рыночную стоимость, на основании которой и высчитать цену. Однако на практике дело обстоит иначе. Как обнаружилось в ходе проверки антимонопольного ведомства, в 67 субъектах Российской Федерации поставки медикаментов осуществляли всего три компании. «Конечно, это происходило не случайно, — говорит Андрей Тенишев. — Выяснилось, что начальную максимальную цену контракта формировали сами участники и победители торгов».

Схожая картина наблюдается на рынке сервисных услуг — и там государственный заказчик нередко закрывает глаза на низкое качество оказываемых услуг.

Между тем, в международной практике выработаны механизмы защиты от демпинга. Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) был разработан типовой закон о публичных закупках. Согласно этому документу, демпингующая компания не может откупиться от предложения с аномально низкой ценой двойным обеспечением исполнения контракта, двойными залогами. Запрещено напрямую заключать контракты с компаниями, которые предлагают аномально низкие цены, если эти поставщики не смогли объяснить причины демпинга. В таком случае публичный заказчик обязан отклонить демпинговое предложение и просто не рассматривать его. Эти меры помогают защитить рынок от обрушения в результате демпинга.