График новогодних дежурств составляется за полгода, и все про него знают. Причем, чтобы все было по-честному, страшный фельдшер ведет специальную тетрадочку, в которой записывает, кто и в какой Новый год дежурил. Осчастливливают новогодними сутками обычно через два года на третий. Так что и я, просидев два новых года дома, еще месяц назад понял, что надвигается неизбежное. И состроив невинный вид, попросил поставить меня в смену 31 декабря. Так лучше, чтобы утром 1-го спокойно уползти домой, издевательски заглядывая в глаза пришедшей смене, исподлобья глядящей на тебя с завистью, сквозь похмельный туман.

Квасить народ начинает еще за неделю до нового года. Соответственно, увеличивается количество вызовов с поводами «избит», «травма», «отравление алкоголем» и тому подобное. Апогей наступает ночью с 31-го на 1-е, когда даже приличные люди напиваются в хлам, и начинают спьяну чинить непотребства. Бог, как мы знаем, хранит пьяных и ковбоев, поэтому, хорошо быть пьяным ковбоем. Как показывает практика, трезвым ковбоем, в новый год быть лучше. А еще лучше быть просто трезвым, сидеть дома и никуда не выходить. Потому что, даже если вы просто трезвый и адекватный, в Новый год вокруг одни пьяные ковбои, которых хлебом не корми, дай удаль молодецкую показать.
Новогоднее дежурство, особенно на скорой, это такая форма трудовой повинности. Иной раз, используется как наказание, сами думаю, понимаете почему. Причем, как я уже сказал, самое тяжелое — это сутки 1 января, ибо 1 января, практически в ста процентах случаев, вызывает одна пьянь. Которая проспалась, огляделась, и поняла, что что-то в организме не то. Болит все, тошнит, кровища кругом... Ну, вы понимаете.
И вот, наступило 31-е число. Вся смена, в едином порыве, за неделю до часа Х, скинулась по 300 руб. с носа на новогодний стол, так что каким-то минимальным комфортом мы были обеспечены.
Днем было по-божески, тихо в целом, я, например, ездил всего три раза, и то на какую-то фигню. Один раз чуть не попал на инсульт, но обошлось, в последний момент вызов передали другой бригаде.
В десять на подстанции, те, кто был свободен, начали собирать на стол, в центр которого торжественно водрузили четыре бутылки детского шампанского.
Рассказывает, что как-то раз один молодой дурень где-то нарыл водку, приготовленную, чтоб утром отнести домой, выставил ее на стол, сфотографировал все это великолепие и отправил фото старшему врачу. У того, естественно, тут же оливье из носу полез от ужаса. Шутнику звонить он не стал, но к столу тут же набежали диспетчеры, которые получили по полной за утрату бдительности. Потом, позвонила заведующая, которая тоже, за праздничным столом чуть не скончалась от таких шуток — ей поспешно доложился старший врач, чтоб не страдать в одиночку от такой ответственности. В общем, хорошо, до линейного контроля не дошло, и до директора региона.
Конечно, мы не идиоты, пить на рабочем месте. Времена не те уже. Уволят без разговоров, и кстати, очень даже правильно сделают
В 23.20 получаем вызов на «отравление алкоголем, без сознания». Прощаемся со всеми, желаем всем счастливого Нового года, и выматываемся.
Прилетаем на вызов: Что случилось? Разгромленная вонючая алкоберлога, на 1-м этаже хрущобы. Опухший хозяин квартиры, и непонятное тело, на единственной кровати, сладко сопящее через нос.
— В чем дело?
Хозяин в ответ (заплетающимся, во хмелю языком):
— Уберите из моей квартиры этого урода, у меня не получается.
Тааак. Будим «урода». Он в дрова, но далеко не без сознания. Говорит «пароль» (в смысле, в пешее эротическое путешествие посылает), машет руками, пытается драться ногами, от осмотра и помощи отказывается, на предложение, расписаться в соответствующей графе, порывается плюнуть. При этом вставать он не собирается, ему и так удобно.
Поворачиваюсь к хозяину бедлама:
— Любезный, это не по нашей части. Скорая помощь ему не нужна.
— А чо мне с ним теперь делать?
— Откуда я знаю, что тебе делать?! В полицаю позвони!
— Я звонил, они говорят, вызывай скорую! (Ну понятно, полиции тоже неохота ездить по алкашам в полдвенадцатого ночи).
Звоним диспетчерам, объясняем ситуацию, и нас — о чудо! — отпускают без разговоров криков. «Домой, 23.39, я 244». Едем быстро, навстречу выруливают наши, потом еще одна бригада — бедные, в дороге отметят видно. Залетаем на подстанцию, время без десяти. Неожиданно много народу, почти половина смены. Разливаем по кружкам лимонад, лихорадочно раскидываем по тарелкам оливье. В 23.59 залетают ребята с вызова. На лицах радость, успели!
С Новым годом!!!!