В ходе опроса, проведенного среди 9 тыс. участников интернет-сообщества «Врачи РФ», 82% респондентов указали на несправедливое отношение к ним со стороны пациентов. Что они имели в виду? Свое мнение высказывает медицинский директор сети частных клиник Павел Бранд.

Постановка неправильного диагноза, ошибки при манипуляциях, недолжное информирование пациентов, в результате которых был причинен вред жизни и здоровью человека, — это жалобы, которые, без сомнения, должны быть рассмотрены и удовлетворены в первую очередь. Однако значительная доля жалоб необоснованна, носит, я бы сказал, экстремистский характер.

Кстати, экстремизм порой выражается в завышенных финансовых требованиях по обоснованным жалобам. Например, медработник по неосторожности проткнул вену, когда брал кровь. Жалоба обоснована, с этим не поспоришь. Но пациент в качестве компенсации хочет 1 млн рублей. Это уже неадекватно.

Часто пациенты намеренно стараются вывести врача из себя, чтобы потом получить компенсацию. Например, пациент хамит врачу, врач хамит в ответ — тоже бывает, не все медицинские работники достаточно квалифицированы, чтобы держать себя в такой ситуации в руках. Пациент все это записывает на видео, после чего идет с жалобой к главному врачу и требует компенсации морального вреда.
Проявлением пациентского экстремизма я считаю и несоблюдение рекомендаций врача с последующими претензиями на некачественное лечение. Пациент получает рекомендации, осознанно не выполняет их, однако на приеме говорит, что все делает так, как ему сказали, но ему ничего не помогает. В результате, пациент обращается с жалобой на некачественное лечение к главному врачу или сразу в суд.

Такая практика известна не только в России. В США, например, проводились расчеты: если пациенту назначается один препарат, он пьет его в 50% случаев, если два — в 25% случаев. Когда пациенту необходимо принимать три лекарственных средства, он, скорее всего, выберет что-то одно. И чем больше лекарств выписано человеку, тем ниже вероятность, что он будет их все принимать. Но затем, когда его состояние начнет ухудшаться, он идет в суд с жалобой на некачественное лечение.

Финансовый кризис подталкивает людей к каким-то неадекватным попыткам заработать деньги. А наше законодательство не предусматривает возможности медицинским организациям и врачам отстаивать свои права. Более того, у нас действует презумпция виновности юридического лица.

Бывает, врачей вынуждают идти на нарушение закона, после чего от пациента поступают угрозы обратиться в правоохранительные органы. Именно это является наиболее частой причиной возбуждения дел по инициативе пациентов-экстремистов. Приведу пример такой ситуации. Мы по закону должны обслуживать детей, и если это не экстренная ситуация — только в присутствии его законного представителя. Но выполнить это требование возможно далеко не всегда, да и проверить законность представительства достаточно сложно. Скажем, ребенка на прием приводит бабушка — закон не предусматривает и не регулирует такую возможность. И это отличный повод для потребителей-экстремистов, чтобы заняться своей «деятельностью». Получается, что не оказать помощь нельзя, а оказать — страшно.

Распространен репутационный шантаж с привлечением СМИ и публикацией постов в социальных сетях. Если пациенту что-то не нравится, даже какая-то мелочь, то он приходит к главврачу и угрожает, что напишет пост с порочащим репутацию клиники содержанием. И зачастую медицинские организации вынуждены удовлетворять требования таких пациентов, так как в противном случае это грозит не только «антирекламой», но и прекращением медицинской деятельности.

Судебные разбирательства, в том числе в отношении необоснованных жалоб пациентов, основаны на Законе о правах потребителей. Юристы считают, что это один из наиболее проработанных законов в Российской Федерации. Но проблема в том, что именно этот закон почему-то регулирует медицину. Клиент всегда прав, но пациент — это не клиент.

Закон о защите прав потребителя вводит такие понятия, как сроки оказания услуг, качество и гарантия. В медицине, по мнению врачей, они не применимы вообще, так как нельзя предугадать, сколько пациент будет болеть и как долго продлится его лечение. Невозможно ввести единые критерии для оказания медицинской помощи.

Гарантии — вопрос также спорный. Ни один врач не сможет гарантировать, что пациент с черепно-мозговой травмой, подключенный к аппарату ИВЛ, проживет год, два или десять. Однако эти понятия активно фигурируют в разбирательствах и на них опираются пациенты при обращении в суд.

Эксперты пока не могут сказать, как же стоит регулировать споры, основанные на жалобах пациентов. Необходимо разработать новый порядок, а не использовать закон о правах потребителей. Требуется ввести такие понятия, как «обязанность пациента» и «права врача», так как сейчас у нас права есть только у пациентов, а обязанности — только у врачей.

Наша справка

С 2016 по 2017 год из более чем 4000 споров по делам о возмещении вреда жизни и здоровью около 350 было связано с некачественной медицинской помощью. При этом, по мнению экспертов — организаторов здравоохранения, только 10 жалоб из 100 являются обоснованными. Остальные носят экстремистский характер.

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter